Музыкальный пророк «…Искусство должно преображать жизнь». Слова эти принадлежат Александру Скрябину, дивному гению, чей приход в этот мир мы в 140-й раз будем праздновать в январе 2012-го… Прожив на земле всего 43 года, он успел стать для многих не просто кумиром, а настоящим пророком в музыке. В 1907 году на Парижской квартире у Скрябиных собралась элита русской музыки того времени: Римский-Корсаков с семьёй, Глазунов, Рахманинов, Шаляпин…. Скрябин знакомил пришедших с уже написанным опусом – «Поэмой экстаза», и рассказывал о проекте – о «Мистерии». Если «Поэма» произвела большое впечатление на присутствующих, то «Мистерия» вызвала, скорее, недоумение…. Представьте: вот здесь, согласно замыслу автора, раздаётся громогласный голос, силой превосходящий тысячу обычных голосов, здесь каждая нота темы изображается разными цветами, а тут звучит аккорд, составленный не только из звуков, но и из ароматов, ритмических вибраций и мимики! «Очень интересный вечер мы провели у Скрябина… - напишет в письме сыну жена Римского-Корсакова Наталья Николаевна. - Он показывал свой „Экстаз", где есть прекрасная музыка, и развивал план следующего своего сочинения, задуманного в грандиозных, необычайных, даже неосуществимых размерах». И чуть ниже добавит осторожно пару фраз о мании величия, и о том, что «…некоторые считают его сумасшедшим…». Пройдёт всего несколько десятилетий, и изобретённый микрофон воплотит Скрябиновскую мечту о громогласном нечеловеческом голосе, возвещающем волю Творца Вселенной. А совсем недавно, в новостях культуры появилась информация о необычной дискотеке для глухих, где роль музыки заменяют вибрирующий в определённом ритме пол, цветомузыка, уже известная из эпохи 70-х годов прошлого века, и так называемые аромо-диджеи, которые вместо музыкальных композиций составляют букеты различных ароматов! Как символично, что сегодня, спустя почти столетье после его смерти, человеческая цивилизация наконец-то смогла технически воплотить его творческие мечтания, о чём засвидетельствовал и прошедший творческий вечер – ведь не смотря на то, что Скрябин жил и творил на рубеже 19-го и 20-го веков, он и сегодня по-прежнему пронзительно современен. Более того – он необычайно актуален, ибо заставляет задуматься над фундаментальными вопросами: зачем живет человек, и в чём заключен высший смысл человеческого творчества? Но его жизнь является для нас сегодня также и сигналом опасности – а именно – опасности зайти в творческом поиске слишком далеко, и пересечь так называемую точку невозвращения…. Ещё более опасно провозглашать себя пророком, ибо только время может подтвердить такое звание. Хотя в случае со Скрябиным есть чему удивляться: подписывая очередной договор аренды с хозяином квартиры на 1915 год, он неожиданно предложил оформить документ не до 31-го декабря, как делал обычно, а до начала мая. На вопрос, почему, Скрябин ответил, что именно так советовал поступить ему некий голос. Как не удивиться, узнав, что его не стало 27 апреля, за 3 дня до окончания договора? Не менее интересны и глобальные пророчества Скрябина: он утверждал, что вскоре течение времени изменится, и мы проживём тысячу лет, как один миг – и посмотрите на последнее столетие: разве не тысячелетний скачок совершило за это короткое время человечество? «Мечты» Скрябина в поиске духовного мира Удивителен был 20-й век своим началом. Пространство было пронизано ожиданием перемен – в общественном строе, в религиозном сознании, и, конечно же – в искусстве. Человечество всё настойчивее пыталось выяснить свои отношения с Богом: одни дерзко утверждали, что Его нет, другие – не менее дерзко – пытались устранить ненужных по их мнению посредников в общении с Богом – в виде Святой Церкви. Трагедия начала 20-го столетия – это вышедшая за церковную ограду интеллигенция, ищущая Бога с завязанными глазами, и зачастую там, где найти Его было невозможно. Быть просто верующим тогда – было, по меньшей мере, не модно. Ещё менее модно было жить согласно моральному кодексу христианина. Зато искать Истину пытались все. Не избежал такого пути и наделённый Богом необычайно ярким даром музыкального гения Александр Скрябин. И, тем не менее – он по-своему пытался открыть Бога – и не только для себя, но и для всего мира. А начал это делать ещё в юности, запечатлевая в нотах изысканные узоры различных эмоциональных состояний. О, как он любил музыку! Ещё не зная нотной грамоты, мог часами просиживать за роялем, импровизируя на нём, и целуя его на ночь, словно живое существо! Каждое его выступление вызывало шквал эмоций не только у студентов, но и у седых профессоров. Вот как вспоминал об игре Скрябина флагман русского символизма Константин Бальмонт, угадывая в музыканте черты обитателя иного мира: «Скрябин около рояля. …маленький, хрупкий, этот звенящий эльф... В этом была какая-то светлая жуть. И когда он начинал играть, из него как будто выделялся свет... Чудилось, что не человек это, хотя бы и гениальный, а лесной дух, очутившийся в странном для него человеческом зале, где ему, движущемуся в ином окружении и по иным законам, и неловко и неуютно». Позже это впечатление легло в основу стихотворения: «Сперва играли лунным светом феи. Мужской диез и женское – бемоль – Изображали поцелуй и боль. Журчали справа малые затеи. Прорвались слева звуки-чародеи. Запела Воля вскликом слитных воль. И светлый Эльф, созвучностей король, Ваял из звуков тонкие камеи. Завихрил лики в токе звуковом. Они светились золотом и сталью, Сменяли радость крайнею печалью. И шли толпы. И был певучим гром. И человеку Бог был двойником. Так Скрябина я видел за роялью». Неудивительно, что первые опусы Скрябин написал именно для любимого инструмента – для рояля. Это были баллады и прелюдии раннего периода его творчества. И уже тогда Скрябин писал для многих своих опусов литературную программу – вот пример одной из них: «Призрачная страна! И жизнь здесь другая! Мне не место здесь! Но ведь мне слышатся голоса. Я вижу мир блаженных духов...». Какое яркое свидетельство поиска Скрябиным затерянного духовного мира! Именно из его фортепианных прелюдий берёт своё начало первое оркестровое произведение – оно изначально так и называлось – «Прелюдия». Оно будет исполнено в Петербурге в 1898 году под управлением самого Римского-Корсакова, и станет настоящей прелюдией зрелого оркестрового Скрябина. Светлое томление этой музыки замечательно отразилось в другом её названии – «Мечты» - именно под этим именем она известна широкой публике. Жизненная философия, искания и субъективный идеализм Скрябина Жизнь Скрябина пронизана постоянным духовным поиском. Дороги этого поиска, к сожалению, легли не через Храм – они звали Скрябина в мир философии: на рубеже 20-го века он становится членом Московского философского общества. Безусловно, в этот период на него большое влияние оказал мир религиозных воззрений Владимира Соловьёва. Богочеловечество – одна из главных тем, разработанных Соловьёвым. Именно в ней заложено понятие о том, что становление личности связано с отрицанием в себе злой воли и обожением – то есть уподоблением человека Богу в лице Иисуса Христа. Именно в этом заложено не только духовное развитие индивидуума, но и конечный предел совершенствования человечества. Наверное, в своих исканиях композитор проскочил дорожный указатель этой мысли, и в какой-то момент своей жизни свернул на узкую тропинку субъективного идеализма, согласно которому окружающий мир существует только в человеческом сознании. «Ничего, кроме моего сознания, нет и быть не может... Я есмь и ничего вне меня», — читаем мы в его записках. «Мир есть результат моей деятельности, моего творчества, моего хотения», — утверждает Скрябин. В его сознании начинает вызревать грандиозный замысел – преобразить мир. Этот замысел выльется в идею написания знаменитой «Мистерии», а произведения, написанные на пике творческого развития Скрябина, станут своеобразным вступлением к ней. Композитор решает взять на себя функции мессии, и, соответственно, начинает воспринимать своё творчество не как цель, а как средство достижения поистине Вселенской задачи. Скрябин решает, ни много ни мало, уничтожить нынешнюю несовершенную Вселенную, соединив Мировой Дух с косной материей через творческий акт – исполнение произведения, всесторонне воплощающего духовную сферу. Причём, исполнять «Мистерию» призвано всё человечество, и не только средствами музыки: в ход должны были пойти танец, мимика, ароматы, цвета, вкусовые ощущения, наконец, архитектура. Осознав, насколько нереально задуманное, Скрябин упрощает задачу, и на основе своей идеи решает создать так называемое «Предварительное Действо» – как шутили друзья – безопасную Мистерию, ибо перед ней не ставилась задача уничтожения Вселенной. А своеобразным прологом к этому так и не свершившемуся опусу стали последние монументальные произведения Скрябина – «Поэма экстаза» и «Прометей». Именно в партитуре «Прометея», в которой Скрябин ассоциировал себя с древним героем, похитившим огонь с неба, и подарившем его человечеству, появится новая, неведомая доселе строчка: «LUCE» – «Свет» в переводе с итальянского. Композитор мечтает о некоей особой «световой клавиатуре», но даже не может представить себе, как её изготовить. Поэтому тогда мечта древнегреческих философов о синтезе цвета, света и музыки, осмысленная гением Скрябина, не осуществилась, запечатлевшись лишь ремарками автора да примечанием на афише, что, вследствие неготовности «световой клавиатуры», музыка прозвучит без световой составляющей. Сегодня мечта Скрябина воплотилась в другом опусе – предшествующей «Прометею» «Поэме экстаза». В выражении переживаний восторга это произведение не имеет себе равных. К нему Скрябин написал программу – стихотворный текст, однако сознательно не напечатал его в партитуре – он хотел, чтобы музыка рисовала в воображении каждого исполнителя разные картины… Примечательно, что сам Скрябин очень любил «литературно-поэтического двойника» своей музыки. Страдая от безденежья, он издаёт этот текст, а после – возит так и не распроданный тираж, раздавая его близким. Литературный текст проясняет творческую задачу поэмы – создать картину мистического восхождения: от сознания человека – к сознанию Бога, от времени – к Вечности, от томления – к экстазу творчества. Эта программа прописана уже в начальных строках стихов, написанных самим композитором: Дух, Жаждой жизни окрылённый, Увлекается в полёт На высоты отрицанья. Там в лучах его мечты Возникает мир волшебный Дивных образов и чувств. Дух играющий, Дух желающий, Дух, мечтою всё создающий, (мечтой всё созидающий) Отдаётся блаженству любви. Средь возникнувших творений Он томленьем пребывает, Высотою вдохновений Их к расцвету призывает... Драма композитора Безусловно, Скрябин призывает дух человека к расцвету, к пробужденью. При этом драма Скрябина – в том, что он искал Истину в бездонных глубинах холодного космоса, в мистической Шамбале, среди индуистских храмов далёкой Индии, называя себя индусом в большей степени, нежели те, кто там родился и вырос. А для того, чтобы увидеть и почувствовать Её, надо было просто внимательнее заглянуть себе в сердце. А ещё – открыть сердце для Того, Кто может освятить его настоящим Нетварным светом – ведь сказано – «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною…» (Откр. 3, 20). Духовное мессианство Скрябина, в отличие от его музыкального новаторства, не совершилось. Да и могло ли быть иначе? Ведь Настоящий Мессия уже пришёл и уничтожил Вселенское зло, очистив от него Вечность, и дав человечеству возможность в эту Вечность войти. Беда Скрябина заключалась в том, что он не обратил внимания на планетарное событие, совершившееся две тысячи лет назад на Голгофском Кресте – ведь с того дня Вселенная кардинально изменилась, и смерть потеряла окончательную власть над людьми. Но заслуга Скрябина неоспорима: он всеми силами души пытался заглянуть за черту – черту мира духовного, мира, открывающего нам Нетварный Фаворский свет, и просвещающего этим светом тьму нашей души. И отблески этого сияния, напоминание о нём – зритель и слушатель ощутил в очередном произведении «Острова классики» — «Поэме экстаза». Только нам стоит помнить о том, что свет этот гораздо ярче светит в глубине пещерных келий отшельников, уже в этой жизни переступивших порог мира духовного. А ещё сильнее этот свет светит в человеческом сердце, открытом для Христа.

Иерей Георгий Скубак
(Статья написана на основе выступления ведущего концерта, музыковеда из Киева диакона Николая Лысенко)